МНОГИЕ люди спрашивали меня, как я зову свой метод лечения. Вопрос был одним из тех, что вводят в ступор, потому что у меня не было названия, которое я мог бы ему дать, если только не скажу о том, что мои методы – это все то, что делает нормальный глаз. Когда человек имеет нормальное зрение, его глаза находятся в покое, а когда глаз отдыхает, то – странно сказать – он всегда двигается, чтобы избежать пяла. Когда глаз двигается, тогда можно представить неподвижные объекты также в движении. Когда нормальный глаз смотрит пристально в одну и ту же точку на букве или на все участки буквы, зрение всегда становится несовершенным. Люди с несовершенным зрением всегда пялятся. В благоприятных же условиях все люди с близорукостью не пялятся, не стараются увидеть, а близорукость исчезает на более длительное или более короткое время. Здесь нет исключений. В других разделах данного журнала я упоминал об этом факте и писал о том, что даже пациенты с 40 диоптриями имеют моменты, когда они не близоруки – моменты, когда они не стараются увидеть.

Фундаментальная истина, которую должны продемонстрировать себе все люди, желающие вылечиться от несовершенного зрения – это факт того, что воспоминание совершенного зрения может выполняться легко и без усилия. Более того, память несовершенного зрения трудна, требует времени и никогда не продолжительна. Другой истиной практического значения является то, что человек не может помнить в совершенстве и несовершенно в одно и то же время. То, что истинно тогда, когда дело касается памяти, будет также истинно в случае воображения и зрения.

Я привык проверять зрение людей с несовершенным зрением с расстояний пятнадцати или двадцати футов. Затем они закрывают глаза, дают им отдохнуть и, по возможности, забывают о том, что у них есть глаза, с помощью воспоминания чего-то другого, что им интересно. Когда это сделано правильно – а большинство людей, если не все, способны сделать это правильно – зрение всегда временно улучшается. Я разговаривал с одним из моих пациентов после того, как это произошло, и задал ему вопрос: «Что Вы сделали для того, чтобы улучшить свое зрение?»

Пациент ответил: «Я не знаю».

Ответ показался мне каким-то поразительным. Я задал второй вопрос: «Что я сказал Вам сделать?»

Пациент ответил: «Вы велели мне закрыть глаза и дать им отдохнуть».

«Что же помогло Вам тогда увидеть лучше?»

«Я не знаю,» ответил пациент.

Тогда мне пришлось взяться за это самому и говорить и объяснять и рассказывать пациенту о том, что покой был тем самым, что помогло пациенту, и никак не какие-либо приложенные усилия. Все дело в здравом смысле. Большинство людей осознало бы это, если бы они дали своим глазам отдохнуть, и их зрение стало бы лучше. Они осознали бы то, что все дело здесь, должно быть, в отдыхе, и – может показаться странным – я видел очень мало людей, которые смогли осознать и понять эту истину.

Так много людей спрашивает меня, каким же образом мои пациенты получают улучшения. Является ли это религией, самовнушением, гипнозом или же это психоаналитика, психология или это имеет какое-то отношение к какой-то другой области психиатрии? Единственный ответ, который, как мне кажется, наиболее близок к истине, – это «здравый смысл». Сейчас, когда я просматриваю случаи моих пациентов и пытаюсь поместить здравый смысл в полученные результаты, все путается. Большинство людей имеет здравый смысл, который является обычным интеллектом или способностью делать вещи разумным, правильным способом. От людей, высоко образованных, – выпускников колледжей, специалистов, учителей или профессоров колледжей – ожидается то, что их здравый смысл развит гораздо сильнее, нежели у обычных людей, но, к сожалению, хочу сказать о том, что это не так. У меня очень мало уважения к психологии из-за ее многочисленных предположений, теорий, которых несметное множество. Теория – это всегда что-либо, заставляющее меня чувствовать себя не комфортно. Я никогда не мог добиться какого-либо прогресса, пользуясь рабочей гипотезой. Все мои факты, которые были мне полезны, не имели никакой связи с ментальной философией. Хотел бы признаться в том, что мне доставляет жуткое удовольствие доказывать, демонстрировать то, что все теории психологии неверны. Это не из тех заявлений, которые нужно делать перед лицом широкой аудитории, но я и не излечиваю моих пациентов своей популярностью. Наилюбимейшая моя фраза, что так и вертится на кончике моего языка, фраза, которую кое-кто уже сказал до меня: логика есть искусный метод сокрытия истины.

Когда передо мной – очень сложно решаемая для меня задача, то вместо того, чтобы начать создавать рабочую гипотезу, я обычно собираю максимально возможное количество фактов для того, чтобы проанализировать эти факты различными способами, и с помощью каждого метода, известного науке, постараться определить, являются ли мои факты истинными или же нет, и, поверьте мне, что это сделать всегда очень просто. Кто-то сказал мне, что невозможно научно доказать то, что мой метод профилактики миопии у школьников когда-либо на самом деле предотвращал миопию, или близорукость. Другими словами, что невозможно доказать отрицательное утверждение, или что детей не защитили или дети сами не отвели от себя эту угрозу ухудшения зрения. Мне всегда доставляло великое удовольствие говорить о том, что каждый ребенок с нормальными глазами, не носивший очков и который младше двенадцати лет, может улучшить зрение, просто читая проверочную таблицу Снеллена сначала одним глазом, затем – другим каждый день. Ученику будет полезно заучить буквы на таблице наизусть. У всех наступают улучшения. Когда я говорю «все», я и имею ввиду всех. Здесь нет исключений. Я давал задание офтальмологам этой страны предоставить мне одно исключение к какому-либо из моих заявлений. Уже одно исключение доказало бы то, что утверждение неверно, что, в лучшем случае, это всего лишь рабочая гипотеза. Что же это такое, что улучшает зрение этих школьников? Я уже говорил о том, что когда зрение нормальное, глаза находятся в покое. Когда ребенок читает знакомую таблицу с нормальным зрением, его глаза отдыхают. Здравый смысл, всего лишь обычный наш здравый смысл мог бы объяснить тот факт, что зрение было улучшено с помощью отдыха. Некоторые учителя часто во время школьных занятий улучшали зрение своих детей, прося их закрывать глаза на несколько минут или меньше. Они говорили мне, что проверка зрения по знакомой или по незнакомой таблице всегда приводит к улучшению зрения. Когда ребенок не может прочитать с доски, его зрение всегда улучшается с помощью отдыха глаз путем их закрывания на долю минуты или дольше.

Лечение несовершенного зрения без помощи очков не есть нечто сложное, что можно было бы объяснить лишь с помощью трудных, находящихся за пределами понимания теорий профессоров психологии. Истина – в том, что все может быть объяснено здравым смыслом.

Как-то раз я проверял зрение нескольких школьников. Учительницу интересовал один мальчик. Чтобы проиллюстрировать учителю и детям плохое влияние пяла, я попросил мальчика посмотреть пристально и неподвижно на букву «F» на нижней строке проверочной таблицы Снеллена, которая висела в двадцати футах от него. Эта таблица постоянно висела на стене, где все дети могли видеть ее со своих парт, и она была там в течение нескольких месяцев. Когда я попросил его сделать это, он вдруг сказал мне: «Только не я. Я попытался как-то раз это сделать и получил головную боль, а мое зрение испортилось. Я слишком умудрен опытом для того, чтобы сделать это снова».

Здравый смысл, живущий внутри этого мальчика, сделал его способным осознавать то, что пристальное всматривание – это плохо. Я рассказал классу о том, что если они будут извлекать пользу из его опыта, то их зрение никогда не станет плохим и им никогда не понадобятся очки.